Требуется мама в семью с тремя детьми (2025)

Жизнь Светланы до того дня была стремительной и бездумной гонкой. Она не привыкла смотреть под ноги, тем более оглядываться на тех, кого могла задеть на повороте. Собственные желания затмевали всё, будто у других людей и чувств не существовало. Этот бег вслепую закончился в темном переулке, а очнулась она в незнакомой комнате, с пустотой в голове и страхом вместо имени. Ее подобрал каменщик Иван, один воспитывавший троих ребятишек. Его мир оказался другим: не брать, а отдавать. Не требовать, а заботиться. Первые дни были мукой. Дрова не хотели разгораться, суп пригорал, младшая дочка плакала, а Светлана лишь беспомощно сжимала руки, чувствуя себя чужой и неумехой.

Но дети не видят чужих они видят тех, кто рядом. Старший, Петя, стал показывать, как правильно держать топор. Средняя, Маша, доверчиво забиралась к ней на колени с книжкой. А маленькая Таня перестала плакать, едва заслышав ее шаги. Руки, которые раньше знали только как брать, научились гладить по голове, поправлять одеяло, месить тесто. А потом она заметила, что смотрит не на детей, а на их отца. На его спокойные, уставшие глаза, на широкие ладони, которые могли и стену сложить, и совенка с ветки снять. И поняла, что тишина в этом доме не пустота, а покой. Что усталость Ивана не от безысходности, а от честного труда. И что сердце, которое она считала холодным, может биться так глухо и тревожно при одной его улыбке.

Память вернулась внезапно, как прорвавшаяся плотина. Перед ней всплыли лица, события, имя… и осознание той, кем она была. Легкомысленная, жесткая, одинокая. Теперь перед ней лежали две жизни. Одна знакомая, яркая, пустая, как начищенный до блеска лакированный ларец. Другая эта, с потрескавшимися от мытья руками, с запахом хлеба и детским смехом в коридоре. Выбор был не между судьбами. Он был между двумя собой. Ту, прежнюю, она уже узнала. А та, новая, которая затихала сердцем, когда Иван смотрел на нее была ли она настоящей? Или лишь удобной маской, которую надела беспамятная незнакомка?